Бестоварность, фиктивность, ничтожность… Практика ВАСУ

Бестоварность, фиктивность, ничтожность… Практика ВАСУ

Объяснять плательщикам налогов, что такое бестоварность (фиктивность, ничтожность) операций или договоров, нет необходимости. Эти понятия знают все, поскольку их применение стало своеобразным штампом в работе налоговых органов при проведении проверок. Нет необходимости также говорить о том, что слишком уж часто использование налоговиками этих понятий является абсолютно не обоснованным, а борьба с ними путем административного обжалования — практически бесперспективной.

А как обстоят дела в случаях, когда спор с налоговиками переходит в судебную плоскость?

Юрий КУЛИК, консультант газеты «Налоги и бухгалтерский учет»

ГКУ — Гражданский кодекс Украины от 16.01.2003 г. № 435-IV.

НКУ — Налоговый кодекс Украины от 02.12.2010 г. № 2755-VI.

Закон о бухучете — Закон Украины «О бухгалтерском учете и финансовой отчетности» от 16.07.99 г. № 996-XIV.

Вопросом осуществления правосудия административными судами при рассмотрении дел, по которым налоговые органы считают операции налогоплательщиков бестоварными, в свое время было посвящено несколько информационных писем ВАСУ. В частности, об этом речь шла в письмах от 02.06.2011 г. № 742/11/13-11 (см. «Налоги и бухгалтерский учет», 2011, № 49) и от 01.11.2011 г. № 1936/11/13-11. Не прибегая к детальному их анализу, отметим, что в них, в частности, речь шла о том, что суды должны проверять обстоятельства реальности осуществления операций и принимать во внимание только те первичные документы, которые являются достоверными, т. е. составленные в случае фактического осуществления хозяйственной операций. Речь шла также о том, что наличие или отсутствие отдельных документов или ошибки в их оформлении не являются безусловным основанием для вывода об отсутствии хозяйственной операции. В случае когда по другим данным усматривается движение активов, изменения в собственном капитале или обязательствах субъекта хозяйствования, то это может свидетельствовать о том, что хозяйственная операция реально имела место. Внимание ВАСУ обращалось и на то, что все документы и другие данные, опровергающие реальность осуществления хозяйственной операции, отраженной в налоговом учете, должны оцениваться судом с учетом специфики каждой операции.

Однако это общие положения, а как они применяются в реальной жизни — рассмотрим на практических примерах деятельности ВАСУ. Таких примеров множество и каждый из них имеет свою специфику, все их рассмотреть мы не сможем, а поэтому попробуем сгруппировать их в отдельные, наиболее типичные темы.

Начнем с общего вопроса: могут ли налоговики самостоятельно признать договор ничтожным? Для ответа на этот вопрос следует напомнить определение ничтожной сделки. В соответствии с ч. 2 ст. 215 ГКУ это сделка, недействительность которой установлена законом (ч. 2 ст. 215 ГКУ), в связи с чем установления ее недействительности в судебном порядке не требуется. К таким сделкам относятся и те, которые нарушают публичный порядок (ст. 228 ГКУ). Не секрет, что среди налоговиков это основание пользуется наибольшей популярностью. При этом если до 01.01.2011 г. они действительно имели основания для его применения, то после указанной даты недействительность таких сделок должна устанавливаться судом, что следует из ч. 3 ст. 228 ГКУ. В то же время, как свидетельствует практика, налоговиков это не остановило.

Более детально рассмотрим этот вопрос на конкретном примере — судебном деле, по которому было вынесено постановление ВАСУ от 14.11.2012 г. № К/9991/50772/12.

Актом проверки, составленным налоговым органом, было установлено, что сделки, заключенные субъектом хозяйствования, являются ничтожными, в связи с чем им, по мнению налоговиков, был завышен налоговый кредит. Суды первой и апелляционной инстанций согласились с таким выводом.

Однако ВАСУ по этому поводу был другого мнения. Он указал, что согласно ч. 1 ст. 204 ГКУ сделка является правомерной, если ее недействительность прямо не установлена законом или если она не признана судом недействительной (презумпция правомерности сделки). Главным основанием считать сделку ничтожной является ее недействительность, установленная законом. Именно законом, а не актом, какие бы факты в нем не были отражены. Указанные же в акте проверки выводы являются сугубо субъективным мнением налогового инспектора.

В связи с этим суд отметил, что ни одним законом не предусмотрено право органа государственной налоговой службы самостоятельно, во внесудебном порядке, признавать ничтожными сделки и данные, указанные в налоговых декларациях. То есть даже при наличии признаков ничтожности сделки налоговые органы имеют право только обращаться в суды с исками о взыскании в доход государства средств, полученных по сделкам, осуществленным с целью, которая заведомо противоречит интересам государства и общества, ссылаясь на их ничтожность.

Поскольку одним из квалифицирующих признаков ничтожности сделки является наличие соответствующей цели, то ее наличие обязательно должно быть доказано. Поскольку речь идет о цели юридического лица, то она должна доказываться через цель ее руководителя. При этом, по мнению суда, наличие такой цели влечет уголовную ответственность за совершенное преступление, покушение на преступление или приготовление к преступлению, в связи с чем такие обстоятельства могут быть доказаны только обвинительным приговором суда*. Другой подход, по мнению суда, потенциально позволяет должностным лицам государственных органов по своему усмотрению объявлять любую сделку недействительной (ничтожной) без обращения в суд, что не является правильным исходя из общих принципов судопроизводства.

* Следует отметить, что, по нашему мнению, это утверждение является слишком категоричным: в частности, считаем, что обвинительный приговор не является исключительным доказательством соответствующей цели, что в известной мере подтверждается и постановлением ВАСУ от 11.04.2012 г. по делу № К/9991/73551/11.

В подтверждение ничтожности сделки обвинительный приговор суда налоговым органом не был предоставлен, а потому ВАСУ удовлетворил кассационную жалобу субъекта хозяйствования и отменил налоговые уведомления-решения, принятые налоговым органом на основании самостоятельного признания договора ничтожным.

Между тем в итоге рассмотрения вопроса отметим, что иногда у налоговиков все же имеется возможность признавать сделки ничтожными самостоятельно, без решения суда. Например, это касается сделок с дефектом формы — в случаях, когда в соответствии с ГКУ это приводит к их ничтожности (см. «Налоги и бухгалтерский учет», 2012, № 88)

Среди аргументов для признания бестоварности (фиктивности) хозяйственных операций наиболее популярным является отсутствие или ненадлежащее оформление товарно-транспортных накладных (далее — ТТН). Несмотря на то что положениями налогового законодательства наличие этого документа в большинстве своем не обусловлено, налоговики считают: нет ТТН — операция априори бестоварная!

Анализ судебной практики ВАСУ показывает, что такую точку зрения он не разделяет. Преимущественно он указывает, что отсутствие ТТН не является самостоятельным аргументом, свидетельствующим о фиктивности операции или просто о нарушении налогового законодательства.

В ряде своих решений (определения от 05.07.2012 г. по делу № К/9991/37912/11, от 26.07.2012 г. по делу № К/9991/67511/11 и др.) ВАСУ, отклоняя ссылку налогового органа на отсутствие ТТН, указал, что требованиями налогового учета не предусмотрена обязательность составления ТТН в подтверждение расходов. Тем более, как было установлено при проверке, субъект хозяйствования не нес расходов по транспортировке приобретенного товара. По мнению суда, наличие или отсутствие товарно-транспортных накладных является лишь соблюдением или нарушением только правил перевозок автомобильным транспортом, которые не связаны с соблюдением требований налогового законодательства.

Правовой позиции относительно того, что бестоварность операций не может подтверждаться только отсутствием ТТН, ВАСУ придерживался также и по целому ряду других дел. Так, в определении от 18.04.2012 г. по делу № К/9991/20061/11 позиция суда была такой: сам по себе факт отсутствия транспортных документов о перевозке товара при факте оприходования покупателем товара и наличия других первичных бухгалтерских документов по хозяйственной операции является недостаточным для вывода о бестоварности операций по приобретению товара.

В определении от 26.06.2012 г. по делу № К/9991/16335/12 ВАСУ указал, что при наличии документов, подтверждающих фактическое получение товара и его использование в собственной хозяйственной деятельности, непредоставление такого документа, как ТТН, не может быть единственным основанием для вывода об отсутствии подтверждения реальности осуществления хозяйственных операций по приобретению товарно-материальных ценностей, поскольку соответствующей транспортной документацией подтверждается предоставление услуг по перевозке грузов, а не факт приобретения товара. Кроме того, ВАСУ согласился с выводами судов предыдущих инстанций, что поскольку товар по договоренности сторон принимался на территории покупателя, а перевозка товара осуществлялась другим предприятием, то у покупателя отсутствует обязанность требовать у перевозчика ТТН. А в определении от 11.04.2012 г. по делу № К/9991/73551/11 ВАСУ отклонил доводы налогового органа о том, что получение субъектом хозяйствования товарно-материальных ценностей не подтверждается ТТН и другими документами, поскольку судами предыдущих инстанций было установлено, что доставку товаров покупателю осуществлял его поставщик собственным транспортом.

Для того чтобы не повторяться, на этом закончим анализ такой положительной для плательщиков налогов судебной практики ВАСУ относительно обязательности ТТН. Заметим только, что независимо от наличия либо отсутствия ТТН фактическое осуществление операции должно быть надежно подтверждено рядом других первичных документов: актами о предоставлении транспортных услуг, накладными об оприходовании, перемещении товара, списании его на производство или продажу и т. д. Примером такого судебного решения, где субъект хозяйствования не смог подтвердить фактическое осуществление операции по транспортировке товара, поскольку у него не было не только ТТН, но и каких-либо других документов, может быть определение ВАСУ от 10.04.2012 г. по делу № К-58194/09.

Еще одним «популярным» среди налоговиков основанием для признания договоров ничтожными и/или для непризнания права на налоговый кредит является наличие расхождений между суммами налоговых обязательств и налогового кредита по НДС, выявленных по результатам автоматизированной системы сопоставления в разрезе контрагентов. И это несмотря на то, что в письме ГНАУ от 29.09.2010 г. № 20289/7/16-1617, адресованном «на места», было прямо указано, что наличие таких расхождений не является самостоятельным основанием для признания сделок ничтожными. При принятии такого решения необходимо осуществить анализ реальности хозяйственной деятельности на основании данных налогового и бухгалтерского учета плательщика и их соответствия действительному экономическому содержанию.

Именно такой является и практика ВАСУ. Так, в ряде своих решений, в частности в определениях от 08.08.2012 г. по делу № К/9991/42185/12, от 24.10.2012 г. по делу К/9991/42089/12 и многих других, суд указал, что в подобных делах предметом доказательства являются реальность хозяйственных операций, добросовестность действий плательщика налога, которая заключается в соответствии совершенных им действий хозяйственной цели, а также реальность всех данных, приведенных в документах. А наличие расхождений не может быть основанием для признания сделки ничтожной.

В другом деле (определение ВАСУ от 24.10.2012 г. по делу № К-23666/10) речь о ничтожности не шла, но правовая позиция налогового органа сводилась к неправомерности отражения в составе налогового кредита сумм НДС, учитывая несоответствие задекларированного плательщиком налога налогового кредита суммам налоговых обязательств, определенных поставщиком. ВАСУ признал такую правовую позицию несостоятельной, поскольку данные автоматизированной системы сопоставления налогового кредита и налоговых обязательств в разрезе контрагентов на уровне ГНСУ не могут быть свидетельством нарушения налогового законодательства при формировании данных налогового учета. Аналогичные выводы изложены и по ряду других дел.

Однако по этому вопросу позиции ГНСУ и ВАСУ расходятся на «доктринальном» уровне. В консультации, размещенной в Единой базе налоговых знаний (раздел 130.21), на вопрос: имеет ли право орган ГНС исключить сумму НДС из налогового кредита покупателя, если поставщик не включил такую сумму в налоговые обязательства, ГНСУ отвечает утвердительно.

Достаточно часто налоговые органы в качестве квалифицирующего фактора, свидетельствующего о ничтожности договоров, используют отсутствие лицензий при осуществлении операций, которые в ней нуждаются. И, апеллируя к ничтожности, подают иски о взыскании с субъекта хозяйствования сумм, полученных по таким договорам.

Как правило, ВАСУ отклоняет такие аргументы. Мотивирование таково: в действующем законодательстве отсутствует материально-правовая норма, которая бы устанавливала право требования о взыскании в доход государства полученного по результатам безлицензионной деятельности. Сам по себе факт осуществления безлицензионной деятельности не может быть достаточным основанием для признания сделки недействительной как заключенной с целью, противоречащей интересам государства и общества.

Такую позицию ВАСУ изложил, в частности, в определении от 26.03.2012 г. по делу № К-8007/09, добавив, что к субъектам хозяйствования за осуществление хозяйственной деятельности без лицензии, если требование о наличии лицензии установлено законом, применяются финансовые санкции в виде штрафов, взыскание которых осуществляется органом, на который возложены функции контроля за наличием лицензии, и взыскивается ущерб в связи с нарушением законодательства в сфере лицензирования.

В другом своем решении (определение от 18.10.2012 г. по делу № К-3547/10) ВАСУ указал, что хозяйственные операции, являющиеся предметом спора (речь шла о предоставлении автотранспортных услуг), по своей сути не противоречат интересам государства и осуществлялись правомочными юридическими лицами. Действия субъекта хозяйствования были направлены на получение дохода, операции были отражены в бухгалтерском учете, не было установлено нарушений норм налогового законодательства, а следовательно, основания для признания договоров ничтожными и взыскания денежных средств как полученных без установленных законом оснований и по ничтожной сделке отсутствуют.

Такие правовые позиции ВАСУ можно считать типичными. Они повторяются во всех судебных решениях с подобным предметом спора.

Нередки случаи, когда в ходе проверок налоговые органы ставят под сомнение правомерность и реальность хозяйственных операций с контрагентами, учредительные документы и свидетельства плательщика НДС которых аннулированы (признаны недействительными) решением суда с момента регистрации. При этом в таком случае любое обоснование отсутствия факта реального совершения хозяйственных операций со стороны налоговых органов, как правило, отсутствует.

Сразу заметим: позиция ВАСУ по этому вопросу является диаметрально противоположной. Так, например, в определении от 30.10.2012 г. по делу № К-33912/10 суд указал: юридическим последствием отмены государственной регистрации предприятия на основаниях признания его учредительных документов недействительными является осуществление ликвидационной процедуры, во время которой решаются вопросы об удовлетворении требований кредиторов, в том числе государства. Сам факт отмены государственной регистрации предприятия, во-первых, не влечет недействительности всех соглашений, заключенных с момента его государственной регистрации и до момента исключения из государственного реестра, а во-вторых, наличие у сторон противоправного умысла, заведомо противоречащего интересам государства и общества, не может подтверждаться судебным решением об отмене регистрации.

В другом подобном деле судами первой и апелляционной инстанций было установлено, что на момент выписки контрагентами субъекта хозяйствования налоговых накладных некоторые из них имели статус плательщика налога на добавленную стоимость, а некоторые не имели, причем учредительные документы и свидетельства плательщиков НДС этих предприятий были в судебном порядке признаны недействительными с момента регистрации. Налоговый орган считал, что в связи с этим право на формирование налогового кредита на основании всех налоговых накладных отсутствует.

Однако суды решили иначе. Они отметили, что факт признания в судебном порядке недействительными с момента регистрации учредительных документов контрагентов и их свидетельств плательщиков НДС не свидетельствует о недействительности всех заключенных ими соглашений и выписанных налоговых накладных с момента их регистрации и до момента исключения из Единого государственного реестра. А что касается налоговых накладных, выписанных после исключения предприятий из реестра, то они не дают права на формирование налогового кредита. Такая позиция была поддержана и ВАСУ (определение от 21.02.2012 г. по делу № К-50347/09).

Отметим, что позиция ВАСУ относительно того, что признание в судебном порядке недействительными с момента государственной регистрации учредительных документов и свидетельства плательщика НДС само по себе не влечет за собой недействительности всех соглашений, заключенных с момента государственной регистрации такого лица и до момента исключения из Единого государственного реестра, и не лишает правового значения выданных по таким хозяйственным операциям налоговых накладных, является устоявшейся и не имеет исключений. В то же время достаточно часто ВАСУ в своих решениях не ограничивается только констатацией этого факта и при пересмотре дела требует проверки реальности хозяйственных операций, установления наличия либо отсутствия полномочий лиц, подписывавших документы от имени субъекта хозяйствования, регистрация которого отменена, и т. д.

Для примера: в определении от 05.11.2012 г. по делу № К-30289/09 ВАСУ, сославшись именно на эти обстоятельства, удовлетворил кассационную жалобу органа ГНС и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Достаточно часто как на мотив для вывода о безосновательном отражении в составе налогового кредита сумм НДС налоговый орган ссылается на отсутствие экономической целесообразности приобретения тех или иных товаров и услуг. Известно, например, что налоговики с большим подозрением относятся к приобретению маркетинговых услуг и очень не любят их признавать. Другой пример — привлечение к выполнению подрядных работ сторонних лиц при наличии в штате предприятия соответствующих специалистов, что квалифицируется как отсутствие производственной необходимости.

Рассматривая подобные дела, ВАСУ обычно отклоняет подобные мотивы для непризнания налогового кредита. Так, в определении от 18.10.2012 г. по делу № К/9991/18097/11 суд указал, что налоговое законодательства не использует понятие «экономическая целесообразность»* и не регулирует порядок и условия ведения финансово-хозяйственной деятельности, а следовательно, правомерность формирования данных налогового учета по результатам понесенных плательщиком расходов на оплату услуг не может оцениваться с точки зрения их целесообразности, рациональности, эффективности или полученного результата. А следовательно, расходы плательщика на уплату НДС при исчислении базы обложения этим налогом должны оцениваться только с учетом обстоятельств, свидетельствующих о намерении плательщика получить экономический эффект в результате реальной предпринимательской или другой экономической деятельности.

* Следует отметить, что на сегодняшний день п.п. 14.1.231 НКУ содержит определение экономической причины (деловой цели) — как причины, которая может иметься лишь при условии, что плательщик налогов намеревается получить экономический эффект в результате хозяйственной деятельности. Между тем, это единственное упоминание этого термина во всем НКУ.

Подобный подход продемонстрировал ВАСУ и в определении от 12.09.2012 г. по делу № К-37703/10, указав, что налоговый контроль не предусматривает проверку экономической целесообразности решений субъектов хозяйствования, которые наделены самостоятельностью и широким правом действовать по своему усмотрению при осуществлении экономической деятельности.

В другом деле налоговый орган признал неправомерным отражение в налоговом учете стоимости полученных юридических услуг и консультационных услуг аудитора по мотивам их целесообразности при наличии на предприятии штатных должностей юриста и бухгалтера. Не согласившись с такими выводами, плательщик обжаловал решение налоговиков в суде. При этом в трех инстанциях решение было принято в пользу такого плательщика (определение от 23.10.2012 г. по делу № К/9991/40078/11).

В то же время, отклоняя такие мотивы непризнания налоговым органом налогового кредита по НДС и расходов, суд кассационной инстанции постоянно указывает, что для вывода о правомерности отражения результатов выполнения операций по поставке такого рода услуг необходимо проверять факт их реального выполнения, выяснять их содержание и порядок оформления результатов их выполнения.

Еще одной проблемой, с которой постоянно сталкиваются субъекты хозяйствования в своих отношениях с налоговыми органами, являются претензии последних относительно ненадлежащего оформления документов, удостоверяющих осуществление хозяйственной операции. Спектр таких претензий очень широк и их даже трудно как-то классифицировать, а поэтому просто остановимся на некоторых конкретных примерах из судебной практики.

Достаточно часто в ходе проверок налоговые органы ставят под сомнение правомерность учета в составе расходов и отнесение к налоговому кредиту по НДС сумм по определенным хозяйственным операциям. Основанием для таких сомнений является обычно неполный комплект бухгалтерских документов или недостатки в их оформлении, а результатом — вывод: факта передачи товаров от продавца к покупателю не было, следовательно, операция является бестоварной. Со всеми вытекающими из этого вывода последствиями.

В подобных случаях ВАСУ неоднократно указывал: предметом доказательства в соответствующей категории споров являются реальность хозяйственных операций, добросовестность действий плательщика налога, которая заключается в соответствии совершенных им действий требованиям законодательства, а также реальность всех данных, приведенных в документах. При этом нарушения, допущенные в ходе составления таких документов, недостатки в их оформлении не могут быть надлежащими и допустимыми доказательствами бестоварности (ничтожности) операций.

Так, при рассмотрении одного из дел суть аргументов налогового органа по поводу фиктивности договора и его заключения сторонами исключительно с целью уменьшить налоговую нагрузку сводилась к тому, что договор был подписан якобы не установленным лицом, которого невозможно идентифицировать, и не скреплен печатью, а акты сдачи-приемки работ по этому договору не соответствуют требованиям, установленным ст. 9 Закона о бухучете. Однако ВАСУ (определение от 26.09.2012 г. по делу № К-32653/10) такие аргументы отклонил. Он отметил, что сами по себе недостатки письменной формы сделки (дефекты формы) и ненадлежащее оформление первичных документов при его выполнении не являются основанием для вывода о его ничтожности и не могут влиять на оценку реальности хозяйственных операций. Что касается подписания договора неустановленным лицом, то это утверждение налоговиков базировалось исключительно на отсутствии расшифровки подписи и было опровергнуто при судебном разбирательстве, в процессе которого установлен факт подписания договора от имени субъекта хозяйствования его директором.

В то же время, несмотря на такие выводы суда, предостерегаем: наличие дефектов в первичных документах, в частности в обязательных реквизитах, в некоторых случаях может привести к утрате ими юридической силы (см. «Налоги и бухгалтерский учет», 2011, № 54). Как следствие, расходы, налоговый кредит или другие показатели налогового учета по таким документам учесть не удастся. В связи с этим к заполнению первичных документов следует подходить весьма серьезно.

Достаточно часто выводы налоговиков о ничтожности договоров и, соответственно отсутствии реальных правовых последствий, обусловленных этими договорами, обосновываются отсутствием у контрагентов необходимых условий для результатов соответствующей хозяйственной деятельности: технического персонала и трудовых ресурсов, основных фондов, производственных активов, складских помещений и транспортных средств и т. п.

Интересный момент возник в ходе одного судебного спора (определение ВАСУ от 07.03.2012 г. по делу К/9991/68302/11). При рассмотрении дела было установлено, что в случаях, когда субъект хозяйствования по договорам выступал как продавец продукции и соответственно у него возникали налоговые обязательства, задекларированные в полном объеме (и это подтверждено проверкой), то налоговый орган не ставил под сомнение возможность выполнения его контрагентами своих обязательств по договорам, а когда субъект хозяйствования по договорам был покупателем товара и у него возникало право на налоговый кредит, то те же контрагенты в тот же период согласно акту проверки не могли исполнять свои договорные обязательства, учитывая отсутствие у них необходимых условий. По мнению ВАСУ, такая позиция налогового органа свидетельствует о необоснованности его доводов.

Отклоняя выводы налогового органа о том, что отсутствие у поставщиков субъекта хозяйствования основных средств и трудовых ресурсов, необходимых для осуществления соответствующего вида деятельности, свидетельствует о том, что контрагенты имеют все признаки «транзитера», созданного с целью формирования «сомнительного» налогового кредита и расходов, ВАСУ в определении от 08.08.2012 г. по делу № К/9991/42185/12 указал: ссылка налогового органа на отсутствие у предприятия-контрагента условий, необходимых для осуществления хозяйственной операции, сама по себе не свидетельствует о фиктивности хозяйственной операции, ведь предприятие-поставщик может осуществлять реальные торговые операции и не обязательно будучи производителем товара.

Конкретные ситуации, возникающие в реальной деятельности предприятий, бывают разными. Многогранной является также практика ВАСУ. И очень часто суд во внешне якобы схожих ситуациях принимает разные решения.

Анализируя практику ВАСУ по вопросам так называемой бестоварности или фиктивности хозяйственных операций за прошлый год, мы выделили только некоторые мотивы и аргументы, которые используют налоговые органы. И при написании материала пытались не уделять внимание мелочам, а выделяли ключевые моменты, вокруг которых строятся претензии налоговиков, и общие мотивы отклонения их судом. Это, надеемся, поможет субъектам хозяйствования, сделав соответствующие выводы, удачно построить тактику своего поведения при судебном обжаловании решений налоговых органов и, исходя из общих мотивов действий суда, найти правильные контраргументы против доводов налоговиков.

Что касается собственно практики, то обращают на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, инициатором рассмотрения подавляющего большинства дел этой категории в суде кассационной инстанции, которым является ВАСУ, выступают налоговые органы. Плательщики налогов, как это ни странно, достаточно редко подают на кассацию.

Во-вторых, практика ВАСУ является на удивление положительной для субъектов хозяйствования. В абсолютном большинстве судебные решения по этой категории дел ВАСУ выносит в их пользу. А то незначительное количество негативных решений связано в первую очередь с ненадлежащим аргументированием плательщиками налогов своей позиции.

Так что можно сделать еще один вывод, непосредственно не связанный с темой этого материала: статистика, распространяемая в прессе и Интернете о том, что налоговики выигрывают в судах чуть ли не 90 % дел, мягко говоря, не соответствует действительности, во всяком случае в отношении этой категории дел.