Понятно, что в данной ситуации нашего читателя смущает п. 291.6 НКУ, в котором указано, что плательщики единого налога первой — третьей групп должны осуществлять расчеты за отгруженные товары (выполненные работы, оказанные услуги) исключительно в денежной форме (наличной и/или безналичной).
Это значит, что расчеты в денежной форме должны осуществляться именно за отгруженные единщиком товары и услуги. Поэтому в той ситуации, когда в договоре, согласно которому единщик поставил товар (выполнил работы/услуги), заменяется кредитор, например, путем уступки единщиком (первичным кредитором) права требования по этому договору другому лицу (новому кредитору), то даже если оплата единщику за такую уступку от нового кредитора поступит в денежной форме, такие операции/расчеты с точки зрения фискалов формально нарушают п. 291.6 НКУ. Они считают, что в случае уступки новый кредитор будет рассчитываться с единщиком уже за уступленное требование, а не за товары (работы, услуги), и, следовательно, эта норма НКУ будет нарушена. Поэтому фискалы регулярно заявляют, что уступка единщиком права требования долга за отгруженные товары (выполненные работы/услуги) не дает ему права применять упрощенную систему налогообложения (БЗ 108.01.02, письма ГФСУ от 15.08.2017 г. № 1602/Г/99-99-13-01-02-14/ІПК и ГУ ГФС во Львовской обл. от 30.01.2019 г. № 316/ІПК/13-01-13-01-12)*.
* Мы такой, чисто формальный, подход не разделяем, к тому же и у самих фискалов нет единства на этот счет (см. письмо ГУ ГФС в Запорожской обл. от 09.10.2018 г. № 4341/ІПК/08-01-12-04-11). Подробнее об этой проблеме читайте в «Налоги и бухгалтерский учет», 2018, № 92, с. 2.
Однако в вопросе читателя ситуация противоположная — в обязательстве заменяется не кредитор, а должник. Судя по содержанию вопроса, упомянутый договор о возложении обязанностей по оплате на третье лицо по своей юридической сути должен соответствовать и регулироваться ст. 528 ГКУ «Исполнение обязательства должника другим лицом». Потому что если бы имел место договор поручительства, то он бы заключался не между старым и новым должниками, а между поручителем и кредитором (в данном случае — единщиком).
Упомянутый в вопросе договор сродни договору о переводе долга, но вопросы замены должника в обязательстве путем перевода долга регулируются ст. 520 — 524 ГКУ. Конечно, без наличия текста договора, о котором пишет читатель, трудно однозначно сказать, что здесь имеет место: перевод долга или же возложение исполнения обязательства на третье лицо (регулируемое ст. 528 ГКУ). Заметим, что перевод долга предусматривает смену должника, но в ст. 520 ГКУ установлено, что перевод долга производится только с согласия кредитора. Поэтому если вы (единщик-кредитор) дали согласие на заключение такого договора, то исполнение обязанностей по оплате третьим лицом (принявшим на себя долг по договору) вообще не может быть фискалами оспорено.
Заметим также, что в письме ГФСУ от 07.03.2019 г. № 957/6/99-99-12-02-03-15/ІПК (там, правда, речь идет об иной ситуации) налоговики указывают, что п. 291.6 НКУ регламентируется лишь форма получения дохода (исключительно денежная). И мы с этим полностью согласны. То есть НКУ не регламентирует источники уплаты и «субъектность» лиц, уплачивающих единщику его выручку. А значит, не запрещает возложение обязательств по оплате долга за товары (работы, услуги), отгруженные единщиком, на третье лицо!
Следовательно, в данной ситуации не имеет значения тот факт, что оплата будет осуществляться не получателем товаров (результатов работ, услуг). Важно лишь то, что оплата единщику будет произведена денежными средствами и именно за товары (работы, услуги).
Поэтому, даже независимо от того, посредством какого договора будет возложено обязательство по оплате за ремонт трактора на третье лицо, мы не усматриваем в такой операции нарушений НКУ и, в частности, его п. 291.6.
